Турпоездка "All Inclusive" [1 том] - Олег Языков

Король, сидевший в седле немного склонившись влево, ладонью левой руки опираясь на покрытое броней бедро, а кулак правой, согнутой под острым углом в локте руки, уперев в боевой пояс, резко, по-птичьи, подал голову вперед. Сейчас он и сам был похож на какую-то хищную птицу, на сокола, который, опустив одно крыло к земле, а другое – чуть приподняв к небу, готовится броситься на свою жертву. Король мотнул головой, что-то протрубили горны, и неподвижно стоявшие до этого сигнала всадники нашего правого фланга, резко дав лошадям шпоры, на ходу пристроились к атаке неслухов. Вовремя!

Я был вынужден вновь держать в поле зрения центр войск мятежников, и мог только слышать, как разворачиваются события справа.

— …о-а-а-а-О-О-А-АХХ! — это обе стороны подняли и выровняли копья перед сшибкой. Удар! Тяжелый, пушечный удар! Сшиблись! Закричали люди, дико завизжали боевые кони. Сейчас там молчаливыми, изломанными куклами падают под копыта коней воины, пробитые насквозь через броню копьями с древками толщиной в мою руку, встают на дыбы и страшно кричат уже мертвые лошади, в последний раз защитившие своих седоков от копейного удара. Раздался частый резкий стук – это пошла рубка мечами. И над всем этим безумием волнами ходил рев сражавшихся бойцов.

Король, окаменев, держал центр в строю. Молодец, государь! Но уже что-то изменилось, что-то произошло, и мне стало намного легче. Что-то сломалось в душах мятежников, неудача атаки мятежных рыцарей подкосила их боевой дух, и они уже, фактически, были побеждены. Они сдавались! Стоявшие перед королем вражеские воины, медленно, кидая друг на друга робкие взгляды, как бы ища поддержки своему решению, бросали оружие и становились на колени…

И вот в этот момент король выпрямился в седле, как будто сбросив с плеч неимоверной тяжести груз, и поднял правую руку. Строй конницы дрогнул. Дрогнул, и пошел вперед, клиньями рассекая уже не строй, а толпу беспомощных и потерявших волю к сопротивлению врагов на маленькие островки. Это была победа! И досталась она настоящему полководцу.

Я с наслаждением опустил уставшие и дрожавшие от напряжения, корежившего мое тело, руки. В это время в голове раздался резкий возглас Дубеля: "Мастер, сюда!" Похолодев от страшного предчувствия, я буквально на секунду глянул на карту. На ней в тяжелом ритме бились два красных значка. Кто?! Я бросил взгляд на место конной сшибки. Кто-то, подняв на копье черно-белый плащ, призывно им размахивал. Я скользнул туда. Стукнулся ногами о землю, пробежал пару шагов, гася скорость. Крылья беззвучно исчезли. Так же, незаметно, исчезли, растаяли и пропали тучи. Мне навстречу, с окровавленными по самые локти руками поднялся барон ля Реган.

— Кто? — выдохнул я

— Вал… безнадежен…

Я кинулся на колени, растаскивая скрывающие Вала мертвые тела. Он лежал на спине, глаза его были открыты, в углу правого глаза я заметил маленькую слезинку. Вал, не отрываясь, смотрел в небо. Его правая рука, вся в крови, страшно изуродованная, почти оторванная и держащаяся на каких-то волокнах мышц, нелепо и неправильно лежала ладонью вверх. Кольчуга на правой стороне груди была разорвана и окровавлена.

— Перстень, барон!

— Перстень не поможет… У него нет таких возможностей. Здесь нужна целая операционная или блок регенерации.

— Берем его. Скорей!

— Куда, Тур? Он умирает, сейчас он умрет. Слишком большая кровопотеря.

— Что можно сделать?

— Ничего, перстень не в силах остановить кровь из разорванных сосудов. Ему осталось жить две-три минуты…

— Не-ет! Не дам! — я резко и грубо подхватил Вала под плечи, положил его ровно, под искалеченную руку подсунул чей-то, брошенный, щит. Перстень полыхнул лучом лазера. Надо спешить – я ведь не жалея тратил заряд. Да и Вал не может ждать. Я поймал взгляд Вала, он был отстраненным и спокойным. Жизнь уходила из его глаз.

— Вал смотри в небо, в это голубое небо… Больно не будет, верь мне.

— Не будет… — еле-еле прошептал Вал.

Выбросив все из головы – страх, жалость, неуверенность, я четко, плавно и не спеша провел лучом лазера линию прямо по плечу Вала, отступив от плечевого сустава лишь пару сантиметров вниз, туда, где начинается подмышка. Отсеченная рука глухо стукнула о щит. Запахло паленым мясом. Температура луча заварила плоть и остановила кровь. Срез выглядел страшно, просто ужасно. Я приложил перстень к левой руке Вала. Давай, давай! Борись, держись за жизнь, зубами держись, если руки нет! Через минуту на культе показалась розовая пена. Она вспучилась и стала засыхать, покрывая обрубок розовато-коричневой коркой. Взволнованный Дубель беззвучно дышал за моим плечом.

— Тур, кажется, получается, получилось… Он будет жить!

— Еще как будет, я ему задницу надеру, если не будет! — я продолжал удерживать перстень. Он, вероятно, делал все, чтобы поддержать жизнь раненного Вала.

— Кто второй?

— Игги… — прошептал Дубель, — но там случай полегче.

— Вал, очнись, посмотри на меня… — позвал я его. Вал открыл опустившиеся было веки и взглянул мне в глаза.

— Мастер, вы…

— Вал, дружище. Ты будешь жить, ты будешь жить долго и счастливо. Я построю тебе… — я опомнился. — Я постою тебе на землях барона ля Реган замок, а ухаживать за тобой, пока ты слаб и беспомощен, будет та красивая и пышная кухарка, помнишь?

— Кухарка… моя Баська… — прошептал Вал.

— И еще, волей Адриана, Вал, ты меня слышишь? Я даю тебе новое боевое имя. Отныне ты… — слушайте все! — я обвел глазами столпившихся вокруг нас воинов Храма. — Все! Отныне ты будешь носить имя – Десница Сына Бога! Десница Тура. Ты один во всем мире, кто будет носить такое имя, слышишь?

— Слышу… — Вал закашлялся, и с угла губ протекла струйка крови.

— Что с грудью? — шепнул я Дубелю.

— Там ничего серьезного, я проверял. Просто тяжелый удар и рассечена грудная мышца… — шепнул он в ответ.

— Кто знает, как это произошло? — я вновь оглядел послушников.

— Те, кто видели, и те, кто остался в живых, рассказали, что командир бил копьем предводителя этих рыцарей, и – нанизал его на копье, как сома на острогу. Вон он лежит. — воин мотнул головой куда-то в сторону.

— А другой хотел проткнуть командира, чтобы защитить своего… Но не успел. И не попал Валу, прошу прощения – Деснице, прямо в грудь, а скользнул по броне, порвал грудные мышцы и перебил руку. Это было так.

Все замолчали. Вал снова закрыл глаза, дыхание его стало ровней, со щек уходила синюшная бледность.

— Дубель, замени меня, я сейчас. — я встал.

— Подойди ко мне, воин. Возьми эту отсеченную руку… эту десницу. Если в королевстве будет когда-нибудь построен храм Тура, эта десница будет по праву храниться там и только там. Ты отнесешь сейчас ее в храм, в Бергот.